Байки с кухни. «Когда трава была зеленее»

человек — это только промежуточное звено,

необходимое природе для создания венца творения:

рюмки коньяка с ломтиком лимона.

Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий.

«Понедельник начинается в субботу»

— Раньше было лучше, — прохрипел старик.

Он любил повторять эту фразу. В этот раз я закончил её за него.

— Ага, и трава была зеленее.

Вообще, это была обычная песня старика за последние несколько месяцев. Ему было уже много лет, и проблемы с памятью стали проявляться всё чаще и чаще. Он практически не вставал и больше обычного предавался воспоминаниям. Я беспокоился за него, но, увы, не мог ничего сделать.

— Я тебе говорю, — продолжал старик, — раньше такого не было! Ты только посмотри, куда мир катится!
— Ну, и куда же он катится? — спросил я его.

— В тартарары он катится! — злобно ответил старик. — Ты действительно не понимаешь, что происходит или просто тупой? Молодёжь вся теперь такая, как ты?

В этот раз старик меня, можно сказать, озадачил. Я впервые видел его таким агрессивным. И ещё мне стало казаться, что он забывает кто я на самом деле.

— Так расскажи мне, раз ты знаешь больше моего!

— А вот тогда сядь и послушай, что старшие говорят, — старик похлопал по креслу, которое стояло рядом с ним, и предложил мне присесть.

Мне не было необходимости садиться, но я решил уважить старика. Когда я сел, он продолжил:
— Вот ты думаешь, что сейчас у вас самое счастливое время, да? Можешь не отвечать, я это и так знаю. Конечно, вы теперь летаете на другие планеты, строите там новые города, стали практически бессмертными, но стали ли вы счастливыми?

— Безусловно! — радостно воскликнул я. — Разве не этого всегда хотели люди? Стать бессмертными и покорять новые миры?

— Я бы как-нибудь прожил и без новых миров, — проворчал старик.

В этот раз я решил не сдаваться и довести наш спор до конца.

— Мы победили болезни, больше нет голода, воров и убийц… Да последняя война была уже почти двести лет назад!

— Что болезни излечили — это хорошо, тут спору нет, — кивнул старик и внимательно посмотрел на меня. — Правда, я теперь не вижу в этом смысла, но ладно. Войны кончились, тоже хорошо. Тут вы молодцы! Но ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

Старик внезапно захрипел и сильно закашлялся. Я ему подал воды. Он сделал пару глотков и немного полежал с закрытыми глазами.

— Хоть воды подал, — еле слышно сказал старик. — Хоть какой-то толк от тебя.

Старик ещё немного полежал с закрытыми глазами. Силы его покидали, и мне искренне было его жаль. Потом он открыл глаза и спросил:

— Ты знаешь, что такое счастье?

— Да, — ответил я. — Сейчас помогаю тебе, и я счастлив, что могу побыть с тобой. Я полезен и нужен тебе! Это и есть моё счастье!

Старик скорчил лицо, словно откусил половину лимона. В этот момент он стал похож на гриб сморчок.
— Господи, кого я спрашиваю! — в сердцах молвил он. — Ну, ладно. Этим тебя не поставить в тупик, тут ты, как говорится, уже учёный. А знаешь ли ты, что такое любовь? Только не начинай мне заливать про любовь к Родине. У вашего поколения отродясь не было. Ты мне расскажи про любовь между мужчиной и женщиной.

— Я много читал про… любовь. Но у меня нет ответа на этот вопрос. — старик действительно поставил меня в тупик с этим вопросом. Я действительно много читал про любовь. Этот вопрос мне не давал покоя. Все писатели, кто писал про это чувство, говорили о нём как о чём-то светлом и прекрасном. В то же время любовь приносила много страданий, и я не понимал, что тогда в любви прекрасного, если некоторым людям она приносила только горе? Это была загадка для меня, которую никак не мог разгадать.

— Вот! — радостно воскликнул старик. Было видно, что он рад такому моему ответу, — Не знаешь и не можешь знать! Ты не представляешь, как это прекрасно — любить!

— Не представляю. Но ведь любовь иногда приносит горе и страдания, а также иногда и смерть! Как можно хотеть любить?

— Да будто тебя спрашивают, хочешь ты любить или нет, — тихо засмеялся старик. — Любовь нечаянно нагрянет… Эх! Любовь — это когда твоя жизнь ничего не значит, и ты готов на всё ради неё или него! А боль… иногда боль — это даже прекрасно. В такие моменты ты понимаешь, что ещё жив… ещё дышишь…

Старик заулыбался и замолчал. Он так и умер, улыбаясь. Я закрыл ему глаза и констатировал смерть организма. Мне оставалось только считать его воспоминания. Я подключился к нейрошунтам и начал сканирование запись. Странно, последнее о чём думал старик, это как он держал за руку свою умирающую жену. Её рука еле тёплой, а глаза уже были затуманены. Седые волосы, тусклые и непослушные, были разбросаны по подушке. Лицо было покрыто глубокими морщинами. По щекам старика текли слёзы. Его жена умирала и в его сердце сжималось от боли. И самое удивительное, в то самое время старик в этот момент любил так, как никогда её не любил.

Не знаю почему, но ему немного завидовал. Он познал, что такое любовь, он даже радовался боли! Всё это мне было недоступно. Я подошёл к терминалу и передал информацию:

— РС-486 зафиксировал смерть последнего человека на Земле Юрия Семецкого. Жизнедеятельность его биологического организма прекратилась в 25 марта 2156 года в 14 часов 16 минут. Он прожил полных 195 лет, 43 дня. Начинаю передачу данных в центральный архив.

Я передал последний байт данных, отключился от центральной системы и подошёл к окну. За окном шёл ливень. Внезапно ударил гром и сверкнула молния. Первая в этом году. Я ждал команду на получение новых инструкций. Там был город. Один большой город и без людей. Мне было жаль, что я так и не смог объяснить старику, что он был не прав. Что именно сейчас лучше, а не раньше! Именно мы — роботы, — и есть логическое продолжение рода человеческого. Человечество было обречено с самого начала своего примитивного развития. Болезни, ограничение существования во времени, да ещё войны. Так они ещё любили, страдали и испытывали боль. Как они вообще стали разумными, непонятно… Хорошо хоть успели развить свои мыслительные способности до такого уровня, что смогли создать нас — высший разум. Изобретение искусственного интеллекта в конечном итоге и спасло нашу цивилизацию.

Мои мысли прервал сигнал с дальнейшими инструкциями. Когда передача данных с новыми инструкциями была получена, я переместился в угол комнаты. Согласно полученным командам, запустил диагностику систем, потом заархивировал все свои данные. Когда все данные были сохранены во внутренней памяти, я отдал команду центральному процессору на отключение. Моя работа по уходу за последним человеком была закончена. В этот момент я был счастлив. Моей последней мыслью была: а может, и правда, раньше трава была зеленее?