Криминальный очерк: «Тайна смерти Джонни». Часть 1.
Пролог.
В 1888-м году Лондон окунулся во тьму. Всю дождливую осень неизвестный серийный убийца, которого газеты не случайно прозвали Джек-Потрошитель, наводил ужас на мирных жителей. Он уже убил пять женщин и было неизвестно, чего ждать дальше. Лучшие детективы вели охоту за неуловимым Джеком-Потрошителем. Ему вторил его собрат, по прозвищу Мясник, расчленяющий женщин и разбрасывающий человеческие останки по всему Лондону. Казалось, что кровавая осень 1888 года никогда не закончится. Улицы опустели. Владельцы мелких магазинчиков закрывались ещё до наступления темноты, ибо страх и ужас был повсюду. Одинокие прохожие старались как можно быстрее прошмыгнуть мимо тёмных переулков. Уличные фонари отбрасывали на мостовую мрачные тени, которые, словно стараясь ещё сильнее напугать, превращались в зловещих монстров, готовых в ту же секунду напасть на задержавшегося путника. Но вот настали последние дни декабря, а новых убийств не было. Город ещё пребывал в страхе, но маленький лучик надежды уже начал пробиваться сквозь кровавую тьму. И когда казалось, что всё осталось позади и этот кошмар больше не повторится, гром ударил с новой силой. Маленький мальчик по имени Джонни так и не пришёл домой. Родители, соседи и доблестные полицейские — все бросились на его поиски. Увы, но надеждам родителей увидеть сына живым, не суждено было сбыться. То, что с ним произошло, заставило всех содрогнуться в немом ужасе. Смерть семилетнего Джонни была поистине страшна. Его тело было изуродовано так, что даже бывалые полицейские содрогнулись от увиденного.
Так давайте же снова вернёмся в викторианскую Англию, в холодный декабрь 1888 года, и попытаемся узнать, что же на самом деле случилось с маленьким Джонни.
Исчезновение. 27 декабря 1888 года.
События, о которых пойдёт речь, начались в Брэдфорде ранним утром 27 декабря 1888 года, а закончатся большими волнениями и протестами в Лондоне, но обо всё по порядку.
То злополучное утро выдалось достаточно холодным. Семилетний Джонни Гилл проснулся очень рано, примерно в полседьмого утра. Несмотря на свой маленький возраст, Джонни был очень смышлёным мальчиком. Он был любимцем у родителей: золотые кудри и голубые глаза, мальчик словно был похож на ангела. Помимо Джонни, у Томаса и Мэри Энн Гилл также были две дочери, Рут и Джейн, 13 и 11 лет соответственно, и самый младший Самуэль. Томас Гилл был извозчиком, а его жена занималась домашним хозяйством. Утро Джонни началось с традиционной кружки горячего чая. После небольшого завтрака, состоящего из одного чая, мальчик собирался поехать развозить молоко вместе с местным молочником, 23-летним Уильямом Барреттом. Эта была не первая такая поездка, и Джонни довольно регулярно помогал молочнику, а тот давал ему пенни. Иногда к ним присоединялся его младший брат, 5-летний Сэмюэль, но в этот день их мать, Мэри Энн, не отпустила его, т.к. на улице начинался дождь.
Молодой молочник Уильям Барретт отличался пунктуальностью и подъехал к дому Гиллов в обычное время, в 7 часов 20 мнут. Джонни к селу в повозку к молочнику и живым родители его больше не увидели. Томас Гилл ушёл работать намного раньше и не знал, что Джонни отправился с молочником.
Забытая ныне профессия молочника, которая была распространена по всей Европе. В Англии, которая старается хранить верность традициям, доставку молока на дом организовывают до сих пор. Правда, теперь это делают специальные компании.
Джонни должен был вернуться домой к 11 часам, но мальчик не вернулся домой ни к половине двенадцатому, ни к двенадцати часам. Мэри Энн Гилл начала волноваться, что мальчика так долго не было. Она предположила, что возможно Джонни остался помогать Уильяму Барретту на молочной ферме, потому отправила за ним старшую дочь Рут, которой на тот момент уже было 13 лет. Молочная ферма, а также местная сыроварня находилась от дома Гиллов, всего 150 метрах, на Мэннингем-Лейн. Увы, но Джонни и Барретта на ферме не было. Надо сказать, что молочная ферма не совсем корректное название. Там не было коров в привычном для нас понимании, а это было скорее маленькое производство по переработке молока и молочных продуктов. Но во всех документах того времени она проходит именно как молочная ферма, то и будем в дальнейшем так её и называть.
Прошло ещё пару часов, и Мэри Энн решила сходить домой к Уильяму Барретту, который жил в нескольких минутах ходьбы. Последнего дома не оказалось, но была дома его жена с маленькой дочкой Нелли. Мэри Энн удалось узнать, что Уильям возвращался домой примерно в 12 часов дня, пообедал и снова ушёл. Больше никакой информации о местонахождении Джонни Гилла раздобыть не удалось. А в три часа дня в дом Гиллов зашёл Уильям Барретт, чтобы узнать, вернулся ли домой мальчик. Именно это момент в дальнейшем, будет вызывать много вопросов. Отец мальчика ещё не вернулся домой и не знал об исчезновении сына. Поисками занималась только мать мальчика.
Уильям Барретт рассказал следующее: «Джонни оставил меня в Уолмер-Виллас около половины девятого утра. Он сказал, что пойдёт домой завтракать. В последний раз, когда я его видел, он бегал по улице с какими-то мальчишками». Позже он повторит это и полицейским. Это было довольно странное объяснение. Дело в том, что местечко Уолмер-Виллас было конечной точкой молочника. И после него Уильям Барретт возвращался практически к дому мальчика. Джонни не имело никакого смысла покидать молочника! Но странности с поведением Уильяма Барретта ещё не закончились! В восемь часов вечера молочник снова пришёл домой к Гиллам, и поинтересовался, не вернулся ли Джонни домой. Такое поведение может вызывать подозрение, и как покажут дальнейшие события, именно они сыграли злую шутку с Уильямом Барреттом.
Позже Томас Гилл вместе с несколькими друзьями обыскали улицы. Он разговаривал с местными жителями, прочёсывал опустевшие рынки, станцию и местную больницу. Отец мальчика снова вернулся на молочную ферму, осмотрел конюшни и другие близлежащие территории. Он обошёл все места, где, по его мнению, мог находиться Джонни. Он даже ходил в угольные шахты. Отец несколько раз звал Джонни по имени на тот случай, если тот упал в шахту. Мальчика нигде не было, он словно растворился в воздухе. Уже утром 28 декабря родители дали объявление в местную газету об исчезновении сына. Также утром к ним снова зашёл Уильям Барретт и снова поинтересовался судьбой мальчика…
Полицейские, которые занимались поиском пропавшего мальчика, также обыскивали улицы и допрашивали свидетелей. Прошёл ещё один день, а мальчик так и не был найден. Никто из полицейских не надеялся найти мальчика живым. Так и вышло.
Найден мёртвым. 29 декабря 1888 года.
Восемнадцатилетний Джозеф Бак был разнорабочим на конюшне, которая принадлежала Джеймсу Бервику. Стоит заметить, что рядом находилась та самая молочная ферма, на которой работал Уильям Барретт и которая принадлежала Джону Вулфендену. Дело в том, что лошади для развозки молока были арендованы у Джеймса Бервика, и именно поэтому молочная ферма располагалась рядом с конюшней. Это было просто удобно. Также необходимо отметить, что ключи от конюшни были у Джона Вулфендена и Уильяма Баррета, а также и у других рабочих с молочной фермы. Это также очень важный момент для понимания происходящих событий.
Джозеф Бак зашёл в конюшни ровно в 7 утра. Он взял вилы и начал убираться. Около одной стены он заметил какой-то свёрток. Джозеф постарался проткнуть его вилами, но у него ничего не получилось. Тогда молодой человек развернул странный свёрток и увидел расчленённое тело маленького мальчика.
Рисунки в газетах, посвящённые убийству Джонни Гилла.
Джозеф Бак побежал в булочную, которая находилась неподалёку и была уже открыта. Молодой человек так был взволнован, что не мог выговорить ни слова, а только повторял, что Джек-Потрошитель вернулся, и показывал на конюшню. На его крики вышли пекари Альберт Тил, Джеймс Растрик и Эдвард Кирк. Мужчины прошли вместе с перепуганным молодым человеком в конюшню и вызвали полицию.
Первым прибыл констебль Хейг. Именно он и определил, что это был пропавший пару дней назад Джонни Гилл. Мальчик был жестоко убит. На место убийства прибыл главный констебль Джеймс Уитерс и полицейский хирург 64-летний Самуэль Лодж.
Вот, что увидел доктор Лодж: тело мальчика лежало на правом боку, и было обнажено. Ноги и руки были отрезаны от туловища. Тело было выпотрошено с помощью длинного разреза, идущего по всей длине от подбородка до лобковой области. Большая часть кишечника была смещена и обвилась вокруг шеи. Часть кишечника отсутствовала. Желудок, почки, печень присутствовали. В желудке был найден кусок пирога со смородиной. Сердце было вырезано и находилось под подбородком. На груди в районе сердца были обнаружены две колотые раны. Лёгкие отсутствовали, и вместо них в открытую грудную полость была засунута пара детских сапог. Пенис отсутствовал. Мошонка была сильно изрезана. Анус был вырезан и также отсутствовал. Лицо и шея мальчика повреждены не были. На голове отсутствовали уши. Вокруг шеи был завязан кусок рубахи, другой кусок был найден ниже туловища, прямо над обрубками ног. Одна из подтяжек брюк была привязана к шее и ногам, другая к туловищу.
Часть одежды мальчика лежала сверху расчленённого тела, часть под ним. При дальнейшем никаких ножевых повреждений на предметах одежды обнаружено не было. Всё тело мальчика, а также вся одежда была чистая. Капли крови удалось обнаружить только на краю шляпы мальчика. Также доктор Лодж отметил, что тело мальчика было полностью обескровлено и тщательно вымыто. Причиной смерти была острая кровопотеря от двух ударов нанесённых в грудь. Причём, удары были нанесены с очень большой силой. Об этом свидетельствовали повреждения на грудной клетке. По предположению доктора Самуэля Лоджа мальчика убили, когда он был голым.
Но и это ещё не всё. В связи с таким жестоким убийством, главный констебль Джеймс Уитерс вызвал специалистов из Лондона, а именно полицейских хирургов, которые занимались расследованием убийств Джека-Потрошителя. Уитерс хотел убедиться, является ли это убийство делом рук печально знаменитого убийцы.